Вторник, 19.03.2024, 07:30

Приветствую Вас Гость села | RSS

ГлавнаяРегистрацияВход
В связи с тем, что сайт переехал на новый адрес, возможны ошибки, нерабочие ссылки, картинки...
Заметили ошибку? Пожалуйста, СООБЩИТЕ нам!
Меню сайта

Категории раздела
Осколки истории [1]
Кулинария [0]
Машенькина светелка [0]
Синематографъ [2]

Наш опрос
Какой раздел сайта Вам больше понравился?
Всего ответов: 24

Материалы Н.А. Соколова по гибели царской семьи


[Соколов Н. А.] [Постановление о выделении из настоящего дела (№ 20) об убийстве Царской Семьи и приобщении к делу (№ 21) об убийстве Августейших Особ в г. Алапаевске обстоятельств, относящихся к убийству Августейших Особ в г. Алапаевске, 6 августа 1922 г.] // Н. А. Соколов. Предварительное следствие 1919—1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л. А. Лыкова. — М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. — С. 357—371. — (Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв; [Т.] VIII).


ПОСТАНОВЛЕНИЕ

1922 года августа 6 дня судебный следователь по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколов, рассмотрев предварительное следствие по настоящему делу об убийстве отрекшегося от Престола Государя Императора Николая II и Его Семьи, нашел следующее:

При отношении от 20 января 1919 года за № 374 начальником Екатеринбургской телеграфной конторы были присланы к следствию подлинные телеграммы агентов так называемой "советской власти”, передававшиеся по назначению в 1918 году.

При осмотре сих телеграмм на предварительном следствии 23 февраля 1919 года оказалось, что в числе их имеются две телеграммы, исходившие от председателя Уральского областного совета Белобородова и принятые к отправлению от 18 июля 1918 года в 18 часов 30 минут.

Первая из сих телеграмм адресована в г. Алапаевск председателю Алапаевского совета Абрамову и имеет следующее содержание: "Выезжайте немедленно для доклада”.

Вторая телеграмма адресована Совету народных комиссаров и председателю Цика Свердлову в Москве, Зиновьеву и Урицкому в Петрограде. Содержание ее следующее: "Алапаевский Исполком сообщил нападении утром восемнадцатого неизвестной банды помещение где содержались под стражей бывшие Великие Князья Игорь Константинович Константин Константинович Иван Константинович Сергей Михайлович Полей точка Несмотря сопротивление стражи князья были похищены точка Есть жертвы обоих сторон поиски ведутся точка”.

В развитии предварительного следствия по сему делу об убийстве Царской Семьи возбудил внимание вопрос, почему Царская Семья, лишенная свободы Временным правительством и водворенная на жительство в г. Тобольск, была впоследствии привезена в г. Екатеринбург, где и была убита.

При обследовании фактов в сем направлении было установлено показаниями свидетелей Евгения Степановича Кобылинского, Николая Александровича Мунделя, Петра Андреевича Жильяра, Алексея Андреевича Волкова и других и ныне представляется доказанным, что присланный из Москвы для увоза Царской Семьи из г. Тобольска комиссар, именовавшийся членом Цика Василием Васильевичем Яковлевым, имел полномочия на выполнение этого поручения не от Уральского областного совета, а от председателя Цика Якова Мовшева Свердлова.

Теми же данными предварительного следствия установлено, что, выполняя это поручение, Яковлев обнаружил в г. Тобольске опасение, что ему будет оказано препятствие в выполнении его поручения и принимал в сем отношении необходимые меры, причем эти его мероприятия были направлены на устранение препятствий к увозу Царской Семьи не только со стороны отряда солдат, составлявших охрану Семьи, но и большевистских элементов в Тобольском совдепе, представлявших интересы именно екатеринбургских большевиков в лице их посланца Заславского.

Яковлев обнаружил при этом чрезвычайную торопливость в выполнении возложенного на него поручения.

Как видно из показаний названных лиц, на него было возложено увезти всю Царскую Семью из г. Тобольска. Факт болезни в момент его прибытия в г. Тобольск Наследника Цесаревича Алексея Николаевича и невозможность увоза Его из Тобольска повлекли за собой переговоры Яковлева с Москвой, каковые он вел по телеграфу через особого привезенного им с собой телеграфиста. Представляется установленным, что он получил из Москвы соответствующие указания при этих переговорах, и он увез 26 апреля 1918 года из г. Тобольска Государя Императора.

Из показаний вышеназванных свидетелей представляется совершенно очевидным, что из всех Особ Августейшей Семьи Яковлева интересовали лишь личности Государя Императора Николая Александровича и Наследника Цесаревича Алексея Николаевича. Хотя в силу возложенного на него поручения он и был обязан увезти из Тобольска всю Семью, но из вышеприведенных данных представляется очевидным, что, установив факт болезни Наследника Цесаревича и невозможность увоза Его из Тобольска, он имел намерение увезти одного Государя Императора, относясь к вопросу о том, поедет ли с Ним кто-либо из членов Семьи, или нет, совершенно безразлично.

Теми же данными предварительного следствия установлено, что прибыв в Тюмень в 9 часов вечера 27 апреля, Яковлев в особом поезде поехал по направлению к Екатеринбургу. Но дорогой он осведомился, что Екатеринбург его не пропустит далее, и он поехал обратно по направлению к Тюмени. Оттуда он отправился по направлению к Омску, полагая через Омск проехать в Европейскую Россию. Однако омские большевики, предупрежденные из Екатеринбурга, не пропустили поезд в Омск, и Яковлев, после переговоров из Омска, куда ездил один со станции Куломзина, ближайшей к Омску, на каковой оставался состав его поезда, с Москвой, поехал снова на Екатеринбург.

По собственному желанию с Государем Императором выехали из Тобольска Государыня Императрица и Великая Княжна Мария Николаевна. Они все были задержаны в г. Екатеринбурге.

В силу источника самых полномочий Яковлева представляется несомненным, что его переговоры с Москвой из Омска, как и из Екатеринбурга по поводу болезни Наследника Цесаревича, велись с председателем Цика Яковом Мовшевым Свердловым.

Из существа показаний приведенных свидетелей, из показаний свидетельницы Татьяны Евгеньевны Мельник и свидетеля графа Капниста, а также из записи показаний, данных последнему проводником вагона, Чехом, в коем Яковлев вез Августейших Особ, видно, что обращение его с Государем Императором носило характер почтительности, и Государь еще в Тобольске высказался о нем, как о человеке "не плохом, прямом”.

Ввиду всей совокупности приведенных обстоятельств и особенно ввиду того, что Яковлевым была проявлена в Тобольске определенная борьба с Заславским как представителем интересов екатеринбургских большевиков, добивавшимся заключения всей Царской Семьи в тюрьму, следственная власть признала доказанным, что увоз Государя Императора из Тобольска Яковлевым вовсе не имел ввиду простой перевоз Августейших Особ в Екатеринбург, а был попыткой увоза Их за Екатеринбург.

Пытаясь возможно полнее осветить на предварительном следствии поставленный выше вопрос о попытке увоза Государя Императора из Тобольска, следственная власть обратила внимание на освещение этой стороны дела самими большевиками.

29 декабря 1918 года при обыске в г. Екатеринбурге у врача Кенсорина Сергеевича Архипова, близкого к Якову Михайловичу Юровскому, одному из наиболее главных виновников убийства Царской Семьи, начальником уголовного розыска был обнаружен номер газеты, судя по шрифту, большевистской газеты "Уральский Рабочий”. В этой газете напечатана статья центральных большевистских "Известий” под названием "К переводу быв. Царя из Тобольска в Екатеринбург”.

Это сообщение большевиков в их главном органе прессы представляется не соответствующим действительности. Преследуя определенную цель осветить попытку увоза Государя Императора из Тобольска как простой перевод Его из Тобольска в Екатеринбург, сообщение большевиков имеет характер явного и при этом сознательного извращения фактов.

В нем указывается, что Яковлев прибыл в Тобольск, имея целью перевезти Царскую Семью в Екатеринбург, 26 апреля, будучи еще до своего прибытия в Тобольск осведомлен о болезни Наследника Цесаревича; что он отбыл из Тобольска с Августейшими Особами 27 апреля ранним утром и прибыл в Тюмень 28 апреля вечером. Даты же прибытия его в Екатеринбург совсем не указано.

Наконец, в этом сообщении скрывается попытка Яковлева проникнуть в Европейскую Россию через Омск, куда он поехал после того, как получил сведения, что Екатеринбург, через который он первоначально выехал с поездом из Тюмени, его не пропустит, ибо в сообщении лишь значится: "Путь от Тюмени до Екатеринбурга был совершен без каких-либо инцидентов”.

Преследуя указанную цель, большевистское сообщение, дабы скрыть факт продолжительного пребывания Яковлева в Тобольске с 22 апреля, когда именно он прибыл в Тобольск, как это точно установлено следствием, и в период какового времени он проверял факт болезни Наследника Цесаревича, до того не известный как ему, так и Москве, исказило дату его действительного прибытия в Екатеринбург.

Расстояние от Тюмени до Екатеринбурга составляет 304 версты, т. е., требует в специальном поезде приблизительно 10 часов езды. Прибыв в Тюмень из Тобольска в 9 часов вечера 27 апреля, как указывалось выше, Яковлев после его неудачной попытки прорваться в Европейскую Россию через Омск прибыл в Екатеринбург только 30 апреля.

В намерении осветить обстоятельства как простой перевоз Августейших Особ из Тобольска в Екатеринбург, большевистское сообщение, дабы уменьшить количество времени, проведенное Яковлевым в пути от Тобольска до Екатеринбурга, переносит момент отъезда его из Тобольска с 26 апреля на 27 апреля, момент прибытия его в Тюмень с 27 апреля на 28 апреля, совсем не указывая момента его прибытия в Екатеринбург.

И помимо приведенных данных, точно установленных предварительным следствием, большевистское сообщение находится в явном противоречии с некоторыми иными фактами.

Как указано выше, отношение Яковлева к Государю Императору носило характер почтительности, и в беседе с Государем Императором Яковлев указывал, что за неприкосновенность Его личности он, Яковлев, отвечает своей жизнью. Он не чинил никаких препятствий в выборе Государем Императором тех лиц, которых Он и Государыня Императрица сочли нужными взять с собой при отъезде из Тобольска.

Как из показаний приведенных выше свидетелей, так и из осмотра дневника покойной графини Анастасии Васильевны Гендриковой видно, что никто из лиц, находившихся при Царской Семье в г. Тобольске, не сомневался, что Яковлев с добрыми намерениями увозит Государя Императора из Тобольска. В основе такого всеобщего мнения лежали факты, проявленные в Тобольске всем поведением Яковлева. Ими и обусловлен был выбор тех лиц, которые отправились с Августейшими Особами: князь Василий Александрович Долгоруков, доктор Евгений Сергеевич Боткин, камердинер Государя Терентий Иванович Чемодуров, комнатная девушка Государыни Анна Степановна Демидова и детский лакей Иван Дмитриевич Седнев.

Таким образом, из прислуги были взяты лишь те лица, которые несли обязанности лакеев, и никто не был взят из большого штата поваров, оставшихся в Тобольске.

Этот факт сам по себе свидетельствует, что увоз Яковлевым Августейших Особ вовсе не являлся простой переменой местожительства Семьи, ибо подбор прислуги не был рассчитан на такое предположение, а сообразовался лишь с необходимостью передвижения.

Кроме того, проверка этой же стороны дела на предварительном следствии установила, что в г. Екатеринбурге большевиками не было принято заранее никаких мер для приспособления к их целям дома Ипатьева, куда была помещена впоследствии Царская Семья, и меры эти впервые были приняты только тогда, когда Яковлев был уже в пути144.

Приняв во внимание совокупность приведенных обстоятельств, следственная власть, считаясь с явно выраженным большевиками намерением скрыть от народа характер фактов, имевших место в связи с попыткой Яковлева увезти из Тобольска Царскую Семью пришла к выводу, что самое поручение, которое выполнял Яковлев, по существу исходило не от центральной советской власти, хотя полномочия Яковлева и имели подписи председателя Цика Якова Мовшевича Свердлова145.

Пытаясь разрешить этот вопрос, следственная власть не могла игнорировать общих условий, в которых имели место вышеприведенные факты.

В сих целях на предварительном следствии выяснялся вопрос о взаимоотношениях немцев с большевиками с момента отречения Государя Императора от Престола.

Ввиду обстоятельств, установленных показаниями свидетелей Александра Федоровича Керенского, Владимира Львовича Бурцева, Павла Николаевича Переверзева и других, осмотром книги немецкого генерала Людендорфа, в коей помещены его "Воспоминания” о Великой европейской войне, и осмотром представленной свидетелем Бурцевым к следствию сводки по данным предварительного следствия судебного следователя по особо важным делам при Петроградском окружном суде Александрова по обвинению Ульянова и других лиц в государственной измене, представляется доказанным, что как попытка к свержению власти Временного правительства в июле месяце 1917 года, так и самый переворот 25 октября 1917 года имели в своей основе помощь немцев и их интересы.

Ввиду доказанности этих обстоятельств и принимая во внимание общую политическую обстановку, в коей находилась Россия со времени переворота 25 октября 1917 года, нельзя не признать, что возможность со стороны немецкой власти, представленной в России в 1918 году послом Германии графом Мирбахом, попытки увоза из г. Тобольска Государя Императора путем требования, предъявленного к названному Якову Мовшевичу Свердлову, могла иметь место.

При допросе на следствии в качестве свидетеля вышеупомянутого Бурцева последний представил к следствию запись его беседы с одним из лиц, бывших в составе посольства графа Мирбаха в Москве, причем в ответах этого лица Бурцеву совершенно определенно значится, что граф Мирбах обращался с категорическим требованием к вышеназванному Свердлову о привозе Государя Императора в Петроград.

Принимая во внимание:

а) что в тех же ответах значится, что этому лицу входившему в состав посольства графа Мирбаха, было известно, что Августейшей Семье могут быть передаваемы денежные суммы, что действительно и имело место и, при этом, исключительно в Тобольске, а не в Екатеринбурге,

б) что требование графа Мирбаха состояло именно в том, чтобы Государь Император был увезен из того места, где Он пребывал, что именно и соответствовало действительности в то лишь время, когда Царская Семья находилась в Тобольске, а не в Екатеринбурге,

в) что, как видно из тех же ответов, самое требование графа Мирбаха имело категорически-решительный характер, что именно и соответствовало действиям Яковлева,

— судебный следователь признает абсолютно доказанным, что поручение, возложенное на Яковлева, по существу исходило от немецкого посла в Москве графа Мирбаха.

Обращаясь к выяснению тех мотивов, которые лежали в основе этого требования, судебный следователь останавливается прежде всего на выяснении их в документе, представленном к следствию Бурцевым. В нем значится, что действия графа Мирбаха, имея своей основой желание Германского Императора и Испанской Королевы, обусловливались гуманитарными мотивами, желанием указанных Особ спасти жизнь Царской Семьи.

Обсуждая эти указания мотивов требования графа Мирбаха в связи с данными предварительного следствия, представляется очевидным, что такие указания не соответствуют действительности.

Прежде всего обстановка в г. Тобольске, сама по себе, как таковая, не угрожала благополучию Царской Семьи.

Затем непременное желание немецкой власти спасти жизнь Царской Семьи, основанное на гуманитарных началах, неизбежно должно было бы повлечь за собой факты иного рода, а не те, какие имели место в Тобольске в связи с поведением там Яковлева.

Будучи почтителен к Государю Императору и указывая, что за Его благополучие он, Яковлев, сам отвечает своей жизнью, Яковлев, однако, предъявил Государю Императору не просьбу об отъезде, а решительное требование и, не взирая на определенное выражение Государем Императором нежелания уезжать куда-либо из Тобольска, ввиду болезни Наследника Цесаревича, санкционировал свое требование угрозой.

Показание свидетеля Кобылинского, единственного очевидца беседы Государя Императора с Яковлевым, находит себе полное подтверждение в показаниях свидетелей Александра Васильевича Кривошеина и Дмитрия Борисовича Нейдгарта, удостоверивших, что за несколько дней до отъезда Государя Императора из Тобольска, т. е. во время именно пребывания там Яковлева, Государь Император в условной телеграмме указывал на принуждение Его к отъезду из Тобольска, и названные свидетели, читавшие эту телеграмму и последующую, говорят на предварительном следствии об "угрозах” и "насилии”.

Таким образом, представляется несомненным, что указанная выше мотивировка действий графа Мирбаха никоим образом действительности не соответствовала, и поручение, которое выполнял Яковлев, имело какую-то иную цель.

Пытаясь установить ее данными предварительного следствия, судебный следователь не мог не обратить внимания, прежде всего, на согласованность в этом вопросе действий немецкой и советской власти. Объяснение действий графа Мирбаха гуманитарными началами является по самому существу попыткой обоснования этого явления принципами морали. Объяснение пребывания в Тобольске Яковлева со стороны большевиков также представляется по существу попыткой обоснования этого явления революционными, т. е. условно моральными принципами. Самые способы и тех и других в данном случае одни и те же: сокрытие истины.

В обследовании обстоятельств дела в этом направлении следует иметь в виду, что Государь Император и Государыня Императрица, как это точно устанавливается показаниями вышеприведенных свидетелей, окружавших Семью в Тобольске, в лице Яковлева видели по самому существу явления посланца немцев, а в попытке увоза Государя Императора — положительную политическую цель.

Данными предварительного следствия установлено, что с конца 1917 года в Петрограде и в Москве существовали русские общественные группировки, пытавшиеся в целях свержения советской власти прийти к соглашению с немцами.

Имея в виду найти в этой области разрешение указанного вопроса, следственная власть допросом свидетелей Владимира Иосифовича Гурко, Александра Васильевича Кривошеина, Дмитрия Борисовича Нейдгарта, князя Алексея Александровича Ширинского-Шихматова, Николая Евгеньевича Маркова, Виктора Павловича Соколова, Николая Дмитриевича Тальберга, Александра Федоровича Трепова и других установила:

а) что переговоры русских общественных групп не привели ни к каким результатам и оборвались на вопросах самого общего характера, при обсуждении каковых совершенно не затрагивались вопросы, если не о форме государственного устройства в России, то во всяком случае о личности будущего Монарха;

б) что действия русских патриотов, пытавшихся оказать в той или иной форме помощь Царской Семье, были конспиративны и не связаны с действиями немецкой власти;

в) что отношение графа Мирбаха к просьбам групп и отдельных лиц спасти жизнь Царской Семьи было отрицательное, причем свидетель Кривошеин удостоверил, что граф Мирбах в ответ на такие просьбы заявил в конце концов, что обязанностью немецкой власти он считает <не> спасение Царя, которого должен спасать сам русский народ, а "немецких принцесс”, причем из сопоставления показаний свидетелей Кривошеина, Нейдгарта и Трепова определенно видно, что такой ответ последовал уже тогда, когда вся Царская Семья была в Екатеринбурге.

Следствием установлено, что отъезд из Тобольска в Екатеринбург всех остальных лиц Царской Семьи имел место 20 мая 1918 года, причем главная роль в этом принадлежала особому лицу — матросу Павлу Хохрякову, имевшему уполномочия от Цика и Уральского областного совета.

При сопоставлении фактов, связанных с действиями Яковлева, с фактами, связанными с действиями Хохрякова, представляется очевидным, что Хохряков, как и Яковлев, обращал исключительное внимание на особу Наследника Цесаревича, помимо Особы Государя Императора, уже находившегося в Екатеринбурге; что, как и Яковлев, Хохряков проявлял крайнюю поспешность в увозе Его из Тобольска; что, как и Яковлев, Хохряков постоянно прибегал к тем же приемам: убедиться, действительно ли болен Наследник Цесаревич и можно ли Его увезти.

При этом нельзя не заметить, что если Яковлев имел основания опасаться противодействия солдат охраны к увозу Государя Императора, то Хохряков свою поспешность такими соображениями уже не мог объяснять, ибо самый вопрос о перевозе Детей туда, где были уже Их Родители, представлялся совершенно естественным и такого противодействия встретить не мог.

Также установлено данными следствия, что, увозя из Тобольска Царских Детей, Хохряков взял из губернаторского дома всю обстановку дома, не принадлежавшую Царской Семье.

Принимая во внимание всю совокупность приведенных фактов и имея ввиду:

а) что данными следствия устанавливается, что Хохряков, видимо, был связан с Яковлевым старыми узами,

б) что Царские Дети сопровождались особым отрядом, состоявшим почти исключительно из одних латышей, причем из показания Владимира Иосифовича Гурко видно, что некоторые латышские отряды, находившиеся на службе у большевиков, были в подчинении немецкой власти,

в) что во главе этого отряда стоял Родионов, в коем Илья Леонидович Татищев, состоявший многие годы при германском императоре и проживавший в Берлине, опознал лицо, которое он часто там видел, а графиня Гендрикова или баронесса Буксгевден опознала в нем чина жандармской полиции на пограничной к Германии станции Вержболове,

— следственная власть полагает, что мотивы, побудившие немецкую власть пытаться увезти из Тобольска Государя Императора и Наследника

Цесаревича имели действительно политическую, но не положительную, а отрицательную цель, обусловливавшуюся общей политической обстановкой. Создав для себя через большевиков благоприятное положение в России, немцы, в условиях мировой войны, опасались начинавшегося в Сибири национального движения, направленного к свержению власти большевиков, т. е. выгодного для их положения, и боялись оставления в такой обстановке для своих интересов Государя Императора и Наследника Цесаревича.

Будучи удален большим расстоянием от железной дороги, Тобольск в этом отношении представлял опасность немецким интересам, в ограждение коих Яковлев, выполняя поручение графа Мирбаха, и пытался, видимо, увезти Государя Императора в место, где подобная опасность овладения личностью Государя Императора и Наследника Цесаревича русскими национальными силами не могла бы иметь места.

Как видно из показаний свидетеля князя Георгия Евгеньевича Львова, князь Василий Александрович Долгоруков, находившийся при Государе Императоре до самого момента прибытия Его с Яковлевым в Екатеринбург, указывал князю Львову, что Яковлев вез Государя Императора в Ригу, т. е. в такой пункт, где немецкие интересы в указанном отношении были наиболее гарантированы.

Оставляя в настоящий момент без обсуждения вопросы о причинах задержания Государя Императора в г. Екатеринбурге, последующих фактов и самого факта убийства Царской Семьи, судебный следователь останавливает внимание на событии, имевшем место в связи с этим убийством в Москве 18 июля 1918 года.

9 июля 1919 года при предложении прокурора Екатеринбургского окружного суда за № 6196 к судебному следователю поступили две телеграммы "Бюро Печати” за № 6153 и 6154, адресованные из Москвы в Екатеринбург "Председателю областного совдепа” и обнаруженные в г. Екатеринбурге по освобождении его от большевиков 25 июля 1918 года Екатеринбургской военно-следственной комиссией.

Эти телеграммы были осмотрены на предварительном следствии 28 октября 1919 года.

Как видно из их содержания, они воспроизводят содержание того доклада, который был сделан в Москве 18 июля Яковом Мовшевым Свердловым президиуму Цика. В этом докладе названный Свердлов, констатируя факт "расстрела” Государя Императора Николая Александровича, удостоверял, что Государыня Императрица Александра Федоровна и Наследник Цесаревич Алексей Николаевич живы и "отправлены в надежное место”, умолчав о судьбе Великих Княжен.

Как видно из данных предварительного следствия, делая такое сообщение, Свердлов имел у себя в этот момент телеграмму председателя Уральского областного совета Белобородова следующего содержания: "Передайте Свердлову что все семейство постигла та же участь что и главу официално семия погибнет при эвакуации”.

В задачу предварительного следствия, обязанного к принятию мер для раскрытия всех существенных обстоятельств дела, входило и выяснение вопроса, почему именно Свердлов, умалчивая о судьбе Великих Княжен, как бы подчеркивал благополучие Государыни Императрицы и Наследника Цесаревича.

Принимая во внимание, что:

а) ст. 270 уст. угол. суд. возлагает на всех лиц обязанность, содействуя ходу предварительного следствия, представлять следственной власти возможность выполнения лежащих на ней обязанностей в форме исполнения ее законных требований,

б) что, таким образом, по смыслу закона на судебном следователе лежит не только право требования к лицам о представлении к следствию сведений или предметов, имеющих значение для дела, но, по силе 264 и 266 ст. ст. того же устава, подобное его право составляет и его обязанность,

в) что в законах нигде нет запрета судебному следователю личного обращения к лицам, личного получения от них необходимых сведений и предметов,

г) что при этом судебный следователь обязан лишь принять меры к устранению всяких возможностей, которые могли бы обусловить представление к следствию ненадлежащих сведений или предметов в смысле их тождества,

— судебный следователь нашел возможным и, за силой указанных и основанных на разуме закона соображений, необходимым пытаться получить сведения, имеющие значение для дела об убийстве Царской Семьи, от лиц, входивших в состав немецкого посольства графа Мирбаха в Москве.

14 июня 1921 года судебный следователь имел свидание в г. Берлине с доктором Рицлером, входившим в состав названного посольства и заменившим графа Мирбаха после его убийства в Москве.

Того же числа доктором Рицлером были оглашены документы, имевшиеся в распоряжении немецких властей по делу об убийстве Царской Семьи, судебному следователю, и выражена была готовность, с согласия немецкого правительства, представить к следствию нужные документы.

Таковые были получены в копиях судебным следователем 9 сентября 1921 года.

При осмотре сих документов на предварительном следствии 3—5 марта 1922 года оказалось, что 19 июля 1918 года германская миссия в Москве запрашивала Министерство иностранных дел в Берлине: "Должно ли быть повторено решительное представление относительно бережного отношения к Царице... как к германской принцессе? Распространить представление и на Цесаревича было бы опасно, так как большевикам, вероятно, известно, что монархисты склонны выставить на первый план Цесаревича. Недоверие большевиков в отношении германской контрреволюции еще более усилилось вследствие откровенных сообщений генерала Краснова”.

20 июля 1918 года миссия в Москве доносила Министерству иностранных дел в Берлин: "Я вчера сказал Радеку и Воровскому, что весь мир самым строгим образом осудит расстрел Царя и что императорский посланник должен решительно предостеречь их от дальнейшего следования по этому пути. Воровский ответил, что Царь был расстрелян лишь потому, что в противном случае им овладели бы чехословаки. Радек высказал личное мнение, что если мы проявляем особый интерес к дамам Царской Семьи, которые германской крови, то, может быть, можно было бы предоставить им свободный выезд. Может быть, удалось бы освободить Царицу и Цесаревича (последнего, как неотделимого от матери) как компенсацию в вопросе батальона с гуманитарным обоснованием. Рицлер”.

20 июля 1918 года Министерство иностранных дел в Берлине сообщало поверенному в делах в Москве: "С представлением в пользу Царской Семьи согласен. Буше”.

23 июля 1918 года Миссия в Москве сообщала Министерству иностранных дел в Берлине: "Сделал соответствующее представление в пользу Царицы и принцесс германской крови с указанием на влияние цареубийства на общественное мнение. Чичерин молча выслушал мои представления. Рицлер”.

Обсуждая содержание приведенных документов, представленных к следствию доктором Рицлером, в связи с совокупностью приведенных выше обстоятельств, судебный следователь находит, что особое упоминание Якова Мовшева Свердлова в судьбе Государыни Императрицы и Наследника Цесаревича в его сообщении от 18 июля 1918 года находит именно в этих документах свое обоснование.

Из смысла только что приведенных документов видно, что немецкая власть, согласно с показанием свидетеля Кривошеина, находила для себя возможным указывать в дипломатическом порядке на необходимость ограждения безопасности не Русской Императорской Фамилии, а исключительно "принцесс германской крови”.

Как видно из донесения миссии от 19 июля, этому донесению (запросу) предшествовало уже представление в пользу Царицы. Из него же видно, что у лиц, входивших в состав миссии, существовала уже до 19 июля мысль, не следует ли распространить представление и на Цесаревича, о чем доктор Рицлер того же 19 июля говорил наиболее ответственным агентам так называемой советской власти. Представляется несомненным, что если эта мысль не скрывалась в немецкой миссии, то она была известна большевикам, причем ее осуществление связывалось с отказом миссии от требования ее о вводе в Москву немецкого батальона, каковое требование, как известно, было предъявлено немцами к советской власти после убийства графа Мирбаха.

Делая свое сообщение 18 июля, Яков Мовшев Свердлов удостоверял благополучие Государыни Императрицы и Наследника Цесаревича, т. е. тем самым отнимал всякую возможность поддержания немцами их требования о вводе их немецкого батальона.

Представляется совершенно понятным его умолчание о судьбе Великих Княжен. Так как, с одной стороны, в самом содержании его сообщения лежит идея "казни” Царя по воле народа за Его "преступления” против народа, а с другой стороны, удостоверяется, что Государыня Императрица и Наследник Цесаревич живы, то тем самым удостоверяется и меньшее, т. е. вопрос о благополучии Великих Княжен.

Как видно из настоящего дела, таковое было возбуждено у судебного следователя предложением министра юстиции от 7 февраля 1919 года за № 25/а 2437.

Из содержания этого предложения видно, что сим же предложением у того же судебного следователя возбуждено производство предварительного следствия об убийстве в г. Алапаевске Великой Княгини Елизаветы Федоровны, Великого Князя Сергея Михайловича, Князей Иоанна Константиновича, Константина Константиновича, Игоря Константиновича, графа Владимира Павловича Палея и лиц, при Них находившихся.

Обращаясь к обсуждению фактов предварительных следствий по сим делам в их общем сопоставлении и принимая во внимание:

а) что Царская Семья была убита в г. Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года, причем Она была заманена из комнат верхнего этажа дома Ипатьева, в коем Она проживала, в подвальную комнату нижнего этажа того же дома, выбранную из всех помещений дома, как это видно из акта осмотра дома Ипатьева, совершенно сознательно, под обманным предлогом необходимости оставления комнат, занимавшихся Царской Семьей;

б) что трупы Царской Семьи были уничтожены при помощи огня и серной кислоты, причем местом, где были сокрыты останки Ее, был выбран рудник, т. е. такое место, где особенно трудно было обнаружить уцелевшие остатки;

в) что большевики прибегли затем к сокрытию истины путем лживого сообщения о жизни Царской Семьи, кроме Государя Императора;

г) что Великая Княгиня Елизавета Федоровна, Великий Князь Сергей Михайлович, Князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович, граф Владимир Павлович Палей были убиты вблизи г. Алапаевска в ночь на 18 июля 1918 года, т. е. через одни сутки после убийства Царской Семьи,

д) что трупы Их были сокрыты в одной из шахт рудника, т. е. для сей цели было избрано место, однородное с тем, где были сокрыты остатки трупов Царской Семьи;

е) что большевики прибегли к обману при увозе Августейших Особ из г. Алапаевска под предлогом необходимости переезда в Синячихинский завод и в целях сокрытия факта убийства прибегли к ложному сообщению о похищении Августейших Особ,

— следственная власть усматривает в деле убийства Царской Семьи и в деле убийства Августейших Особ в Алапаевске одну волю.

Страница следственного дела

Из приведенного выше текста телеграммы Белобородова от 18 июля видно, что он в своем сообщении о похищении Августейших Особ не упоминает имени Великой Княгини Елизаветы Федоровны.

Данными предварительного следствия по сему последнему делу установлено, что в 3 часа 15 минут 18 июля участники убийства Абрамов, Перминов и Останин известили Белобородова о похищении Августейших Особ, причем персонально они хотя и никого не указывали, но из смысла телеграммы явствует, что они указывали на похищение всех алапаевских узников.

Предстояло разрешить на предварительном следствии вопрос, является ли умолчание Белобородова об имени Великой Княгини Елизаветы Федоровны случайностью, или же это умолчание является соз

Тук-тук, пустите!


Новые материалы
Остановить бегущие ссылки вы можете, нажав на кнопочку , запустить дальнейший их бег можно нажатием на .

Волосы из атласных лент

Картофельная запеканка с лососем под сырной корочкой

Апельсиновое печенье

Курица в кабачковой шубке

Как сделать из керосиновой лампы электрическую

Обновляем абажур

Реанимируем старый парик

Реставрация часов с кукушкой

Как сделать трехслойную салфетку для декупажа из простой салфетки

Приспособление для удобной зарядки телефона

Скульптурный текстиль. Урок девятый. Гусли

Скульптурный текстиль. Урок восьмой. Макияж и мелкие доделки

Скульптурный текстиль. Урок седьмой. Лапти, онучи

Скульптурный текстиль. Урок шестой. Шьем портки

Скульптурный текстиль. Урок пятый. Шьем рубашку

Беззубик по МК от Меджик
Котишка-сердечко
Реставрация старого стула
Гроздь смородины из бусинок и ниток
Ода салу


Творчество жителей
 Плов по-фергански
 Жакет, вязаный двойной ракушкой
 Спагетти с мясным соусом
 Открытка к 8 марта
 Елочная игрушка своими руками: цветок из пластиковых ложек


Ой, потерялося-я!
Вася поисковый кот
Вам любую вещь найдет!

Писарской теремъ

А всего народу: 1
Гостей села: 1
Сельчан: 0





Сегодня сайт посетили:  Гость села,
Хостинг от uCoz
Цитирование материала ПРИВЕТСТВУЕТСЯ, НО со ССЫЛКОЙ на данный сайт. © 2024

Дизайн: Мария